Новости

Историк Хосе Мигель Лопес публикует книгу «Рабство в конце Старого порядка. Мадрид, 1701-1837. От плененных мавров до чернокожих рабов, ставших частью городской жизни того времени», что наводит нас на след торговли чернокожими рабами в нашем городе в период Нового времени.

Луис де ла Крус
05.07.2020 г. 

В среду, 6 августа, чернокожий раб Нарсисо Конвенто покинул резиденцию своего господина Мигеля Гальвеса, расположенную на углу улиц Фуэнкарраль и Санта-Брихида. Он был укрыт плащом, под которым спрятал саблю, взятую из дома его владельца. Как тот позже объявит в суде, Нарсисо договорился о встрече с молодой 18-летней Хуаной в лавке, торговавшей маслом и уксусом, на улице Санта-Брихида, чтобы совершить ночью «неуклюжий поступок». Нарсисо напился в ожидании девушки, которая не пришла на встречу, после чего решил отправиться на ее поиски в ее дом, расположенный на углу улиц Сан-Франсиско и Валгаме Дьос. Дойдя до двери, он попросил у уличного водовоза стакан воды, выплеснув часть его содержимого под ноги нескольким местным жителям, которые наслаждались ночной прохладой. Первая попытка спора этой ночи.

Нарсисо стал колотить в дверь дома Хуаны, с которой он познакомился, потому что та работала прачкой в Аранхуэсе на графиню Гальвес, мать его владельца. За воротами некоторые жители уже толпились с криками: «Убейте его! Этого черного жулика!» Вскоре они напали на него с палками и камнями, в ответ на это Нарсисо стал махать саблей и укрылся в пекарне некоего Пако из Ла-Манчи. Он и извозчик по имени Мануэль, который поддержал его в драке, были арестованы.

Эту историю можно найти в книге «Рабство в конце Старого порядка. Мадрид, 1701-1837. От плененных мавров до чернокожих рабов, ставших частью городской жизни того времени» историка Хосе Мигеля Лопеса Гарсии. Превратности судьбы Нарсисо приводятся автором в одной из глав этой книги для того, чтобы познакомить читателя с жизнью и положением рабов в Мадриде начала XIX века.

Нарсисо родился в Луизиане, являвшейся «лабораторией» испанской рабовладельческой программы наравне с Кубой, около 1782 года. Он принадлежал ко второму поколению порабощенных в этом районе, что, поскольку он владел французским и испанским языками, позволило ему стать лакеем. После некоторых колониальных перипетий раб был подарен молодому Мигелю Гальвесу, который вместе со своей семьей обосновался на улице Корредера-де-Сан-Пабло. Раб того же возраста, что и молодой аристократ, прибыл в Мадрид в 1795 году, несомненно, с целью придания социального блеска своему владельцу (покупка рабов, очень дорогая в нашем городе, оправдывается своей ценностью в качестве символа статуса).

В скором времени молодой темный лакей (как их обычно называли) заработал славу завсегдатая таверн, бабника и хулигана. И бунтаря, что стоило ему того, что владелец несколько раз отправлял его в казармы, где его, закованного в кандалы, избивали охранники. Он также был заперт в тюрьме у Толедсого моста, а мать Мигеля безуспешно пыталась подарить его при помощи публикации в «Ежедневной газете объявлений».

Случай молодого Нарсисо позволяет Лопесу объяснить нам, среди прочего, каждодневное сопротивление, которое вели рабы в Мадриде, проявлявшееся, начиная от распространения слухов об их владельцах и заканчивая выражением открытой позиции, которая бросала тень на авторитет pater familias [лат. «отец семейства», в Древнем Риме pater familias первоначально имел одинаковую власть (manus) над женой, детьми, рабами, вещами]. В Мадриде большинство рабов были домашними, поэтому ответные действия должны были быть индивидуальными, в отличие от Америки, где происходили восстания и множество побегов (в меньшем количестве, чем в Новом Свете, здесь также происходили бегства рабов). По мере того, как на полуостров прибывали рабы из Северной и Южной Америки, мятежные настроения усиливались, так как эти мужчины и женщины прибывали «с багажом знаний», полученным в местах рабского коллективного труда, делясь своими историями и опытом сопротивления, на котором могли учиться.

Согласно кастильскому законодательству, владельцы могли применять насилие для наставления поведения своих рабов на правильный путь, но, когда приходило время, они обращались к властям, что и сделал Мигель Гальвес с Нарсисо после описанного нами случая. Позже он будет предан суду и приговорен к трем годам принудительных работ в арсенале в Картахене.

Нарсисо, связанный веревками с другими заключенными, отправился в Картахену, и ему потребовалось 34 дня, чтобы добраться до места назначения, где он умер 24 января 1802 года, как и многие другие рабы, трудившиеся в тех местах.

Мадрид, город, где были рабы

Королевство Испания было четвертой державой, которая больше всего выиграла от работорговли в Новое время несмотря на то, что, если бы мы спросили об этом наше окружение, многие ответили бы, что, кроме американских колоний, здесь не было рабов. Книга Хосе Мигеля Лопеса призвана восполнить пробел в историографии, а также вести диалог с современным обществом, сдувая пыль с троп истории, которые ведут к нашим отношениям с рабством во времена движения «Жизни чёрных важны» (Black Lives Matter).

Исследование охватывает период (1701-1837), который начинается с решительного развития работорговли новой династией Бурбонов и заканчивается отменой рабства на полуострове (а не на американской территории). В течение этого времени, как указывает Лопес, Мадрид не был рабовладельческим городом (потому что его экономическая структура в основном опиралась на другие «плечи»), но он являлся городом, где были рабы. Сначала наибольшее количество рабов, которые были взяты в плен в результате военных действий, прибывало из Магриба, а затем из стран, расположенных к югу от Сахары. По подсчетам автора, в середине XVIII века Мадрид смог разместить около 6000 рабов.

«Рабство в конце Старого порядка» основано на базе данных рабов, составленной автором за многие годы, и на инструментах социальной, экономической истории и микроистории, которые дают нам полное представление о жизни некоторых мужчин и женщин, чья жизнь оставила мало следов, потому что их воспринимали просто как говорящие инструменты.

Хотя наше общество предпочитало вести себя так, будто оно об этом не помнило, рабство не было новинкой - в Мадриде оно существовало тысячу лет, - но появление работорговли в Новое время стало величайшей вынужденной миграцией в истории. И да, в Мадриде был рынок рабов, мужчин и женщин, которые прибывали с клеймами на теле, чтобы их владельцы знали о том, были ли уплачены соответствующие таможенные налоги, или о том, подвергались ли они физическому наказанию за свою непокорность; люди, которые в конечном итоге работали в домах придворной знати, высшего духовенства, какого-нибудь либерального специалиста или, скорее всего, стали рабами короля. Лишь немногим из них удавалось освободиться (в Мадриде было небольшое сообщество освобожденных рабов, некоторые из которых держали мультикультурные магазины в центре города), а большинство погибало и было погребено в крайней нищете.

Фелипе V подписал монопольные контракты с привилегированными компаниями и напрямую вступил в бизнес в качестве партнера, сохранив 25% годовой прибыли рабовладельческих компаний. Карлос III, со своей стороны, получил от Португалии острова Аннобон и Фернандо-По, перевалочные места напротив Гвинеи, которые служили для торговли людьми. Этот король, «лучший мэр Мадрида» [это прозвище Карлоса III, также его называли «король-политик»], станет крупнейшим рабовладельцем в Испании: около 20 000 человек на американской территории и еще 1500 на полуострове.

С этого времени и для рекламы работорговческой компании в столице имеется Каса-де-лос-Негрос [Дом негров], расположенная в Королевском дворце, где четыре раба служили проводниками просвещенного патернализма. Они взяли имя и фамилию короля, как это было принято, чтобы показать свою принадлежность: Джозеф Карлос де Бурбон, камерный художник, чьи картины выставляются в музее Прадо; Антонио Карлос де Бурбон, архитектор королевских работ; Хенаро Карлос де Бурбон, который заботился о королевских лошадях, и Франсиско Карлос де Бурбон, который закончил свои дни в заключении. Несмотря на то, что они жили лучше, чем остальные королевские рабы, многие из которых работали на общественных работах, все четверо закончили свою жизнь в нищете.

Сегодня мы все еще можем прогуляться по маленькой улочке Лас-Неграс, которую, вероятно, так называют, потому что там жили рабыни. Рядом находится дворец Лирия, резиденция семьи Альба, который напоминает нам о картинах Гойи, на которых Каэтана, его муза, появляется с кубинской девочкой Марией де ла Лус, дочерью рабов. След наших отношений с рабством в публичном пространстве туманен. В нашей системе образования является несуществующим и даже в историографии этот след незначителен. Теперь, когда по всей планете слышен гул дебатов, становятся важными такие истории, как история Нарсисо Конвенто, и книги, подобные той, которую мы сегодня рассматриваем.

Источник: somosmalasana.eldiario.es 
Перевод части статьи: diplomat-consulting.ru 

При использовании материалов ссылки на сайты (источника и переводчика) обязательны.